Замуж с осложнениями - 3 - Страница 19

— Да ну?! — вылупляется Тирбиш, окончательно просыпаясь.

— А ведь правда, на корабле ещё говорили, что на Хотон-хон алкоголь не действует! — вспоминает Бойонбот. — Ну и правильно, и хорошо, пусть лучше у вас эта карта будет, а то ещё не в те руки попадёт... Как только этот Змеелов прознал про такое место?

— Я полагаю, — с расстановкой произносит Азамат, — что он тот сад сам посадил.

— Это как же? — хмурится Тирбиш. — Драконьи деревья лет семьдесят растут прежде чем плоды дать, если не сто. А Змеелов совсем молодой.

Азамат некоторое время выразительно смотрит то на одного парня, то на другого.

— Ой! — вдруг охает матушка и прижимает ладонь ко рту.

— Так он не человек, что ли? — осторожно спрашивает Бойонбот.

— На демона не похож, — пожимает плечами Тирбиш. — На духа тем более...

— Вы бы присели, ребят, — ласково предлагаю я.

Они оба смотрят на меня насторожённо и послушно усаживаются. Мы с Азаматом переглядываемся, я ему киваю, дескать, ты говори.

— К вашему сведению, — мягко начинает Азамат, — вы вчера пытались перепить Владыку Подземного Царства.

Бойонбот тоже закрывает рот рукой, а Тирбиш громко втягивает в себя воздух.

— Какой же я идиот! Змеелов, да ещё драконьи яйца! Это же всё про мангуста! И вы говорили, что он нам во время войны сильно помог...

— Но мы же его видели! — спохватывается Бойонбот. — После высадки, когда он ещё... ну, вы помните... Он совсем не так выглядит!

— Дурень! — подключается пришедшая в себя матушка. — Он же бог, как хочет, так и выглядит! Вот я тоже хороша, надо ж было на тень посмотреть!

— А тень была при нём очень послушно весь вечер, — делится наблюдениями Азамат. — Сегодня утром немного погуляла по кухне до его прихода, а потом снова к ногам пристала. Вот позавчера на веранде тень дольше него задержалась, Лиза её видела. Ты, Тирбиш, тоже мог бы.

— М-да-а, неудивительно, что он исчез на ровном месте.

— Ой, и под столом тоже он был? — спрашивает Бойонбот.

— Может, он, а может, посланник его.

— То-то он всё смеялся, что я ему указываю, — матушка зябко поёживается. — Думаешь, обиделся?

— Думаю, нет, — улыбаюсь я. — Мой опыт показывает, что он вообще не обижается. Но вы на всякий случай извинитесь при следующей встрече, ему будет приятно.

— И часто он к вам заходит, что ты его уже так выучила хорошо? — матушка таращится на меня округлившимися глазами.

— Зашёл первый раз, но я с ним во время войны много общалась.

— Ой, жуть, — матушку, видимо, бросает то в жар, то в холод, потому что она принимается обмахиваться хваталкой. — Неужто ребёнка благословил?

— Дважды, — кивает Азамат. — Первый раз ещё внутри. Я только поражался, как это до тебя слухи не дошли, что Ирлик-хон благословил наследника.

— А, — отмахивается матушка хваталкой, — в моей деревне никто в такие слухи не поверил бы. И мне бы враки рассказывать не стали про мою родню. О-хо-хо, ну Азамат, ну у тебя и жизнь весёлая!

— А вы-то откуда узнали, что это он? — Тирбиш продолжает нас допрашивать, видимо, всё никак в голове не уложится, что и правда вчера пил с богом. — Только по тени?

— Я его уже видела в этом обличье, — говорю.

— А что ж вчера не сразу поняли, что это он?

— Поняла-то я сразу, но не хотела тебя пугать.

— Да ладно, я бы не испугался! — возмущается Тирбиш.

— Нет, — усмехается Азамат, — ты бы просто глупостей наговорил. А Бойонбот начал бы заикаться. Знаю я вас.

— П-погодите! — Бойонбот немедленно демонстрирует, что с ним случается на нервной почве. — Н-но ведь вы к н-нему н-не обращались, как к б-богу!

— Видишь ли, Бойонбот, — ухмыляюсь я, — когда я его впервые встретила, я не знала, что он бог. Потом, когда узнала, спросила, надо ли мне его правильно величать. Он сказал, что не надо. Вот так и получилось, что я ним на "ты".

— А я весь вечер старательно избегал обращения, — сознаётся Азамат. — Сказал бы "вы" — Ирлик-хон мог и обидеться, а сказал бы "Вы", все бы сразу поняли, оно же совсем по-другому звучит. Вот хорошо на всеобщем, один-единственный способ обратиться, хоть к богу, хоть к кому. Вряд ли только Ирлик-хон на нём понимает. Кстати, Лиза, написала бы ты своей родственнице, пока я не уехал. Чтобы не откладывать в дальнюю суму. А ты, Бойонбот, давай собирайся, нам улетать надо.

Писать бабушке дело дохлое, потому что она не разделяет почту на домашнюю и рабочую, и среди сотен ежедневных писем легко затеряться. Я сверяюсь с календарём, устанавливаю, что сейчас на Земле восемь часов вечера и звоню бабуле.

— Гринберг на связи! — решительно сообщает бабушка, появившись на экране. Бойонбот шарахается и чуть не сносит стол.

— Бабуль, привет, это я. Как у тебя дела?

— А, Лизонька, — смягчается бабушка. — Как твои дикари, цивилизуются?

К счастью, мы говорим на родном.

— Да вот, представляешь, мой муж решил выучить наш язык.

Бабушка с подозрением прищуривается.

— И куда он для этого обратился?

— Пока никуда, я подумала, что надо тебя спросить.

— И то хлеб. А то я уж боялась, он от тебя учиться стал. А ты же сама, как инопланетянка, даже истории не знаешь толком, сколько я ни трудилась...

— Ладно, ладно, бабуль, не обо мне речь. Ты можешь ему порекомендовать какие-нибудь удалённые курсы, самоучители там?